AIN: Денис Довгополый: Почему в Украине до сих пор нет классических венчурных фондов и как это влияет на отрасль

5 февраля 2016

В прошлом году на украинском рынке венчурного инвестирования было множество резонансных новостей: стартапы поднимали раунды, совершали громкие экзиты. Кажется, что инвестирование в рисковый, быстрорастущий хайтек-бизнес переживает в Украине лучшие времена. Но не все так радужно, как на первый взгляд. Денис Довгополый в своей колонке детально проанализировал, что же на самом деле происходит на рынке венчурных инвестиций, почему в Украине нет настоящих венчурных фондов и как это влияет на развитие отрасли. Публикуем статью полностью с разрешения автора.

Как известно, мы развиваем отрасль с 2005 года, а с 2010 года в отрасль включилось много новых игроков. Правда, в 2013-2014 году из-за кризиса и ошибок в стратегиях несколько игроков, на которых возлагались надежды, ушли с рынка. Кто — тихо, кто — громко хлопая дверью. На данный момент мы видим рынок примерно так:

25-30 000 человек, которые имеют менталитет, позволяющий быть эффективным на ранних этапах в стартапах. Как на технических, так и на нетехнических должностях.
1500-2000 человек, которые могут занимать руководящие и ключевые должности в стартапах.
Количество стартапов на рынке оценивается разными экспертами от 500 до 1300, ежегодно создается от 100 до 350 новых стартапов. До 200 стартапов каждый год банкротятся.
250-300 предпринимателей, понимающих, как работает отрасль, и готовых осознанно нести риски.
Более 50 ангелов, готовых инвестировать $20-50 000 долларов в стартап, делая до 5 сделок.
15 ангелов, готовых инвестировать $50-200 000 долларов.
27 инвестиционных структур, которые смотрят на стартапы с целью инвестировать в них
Сейчас я вижу и верю в 16 стартапов, потенциально могущих построить глобальные продажи (решают проблему, актуальную на глобальных рынках), еще 20 проектов, в которые верят эксперты и инвесторы, но у меня большие сомнения в их жизнеспособости. Я их называю «проект до $10 млн» — то есть проекты, у которых будет проблема вырасти с $10 млн выручки в год до $100 млн, ну или которые, вероятнее всего, не смогут понять раунд B.

Все выглядит очень хорошо. И если несколько лет назад я считал, что отсутствие ангелов есть главная проблема украинской экосистемы, то сейчас видна другая проблема.

В 2015 году мне часто задавали вопрос: а сколько у вас венчурных фондов? На мой ответ «до 10″ народ скептически улыбался. Несколько человек акцентировали на этом мое внимание. После того, как я начал копать, выяснилось, что классических фондов у нас нет и не было. И это показывает незрелость рынка.

А кто же эти 27 инвестиционных структур? А это не фонды. 27 игроков, которых мы идентифицировали, как институциональных инвесторов, представляют собой следующее (не буду тыкать пальцами, все узнают этих игроков):

One LP fund — структура, когда один человек (или семья) создает фонд, который наполняет сам. Создается квазиинвестиционная структура, которая ищет проекты, готовит сделки, но не принимает решения. Решения принимаются этим самым LP.
Ангелы, которые структурируют свои активности как фонд, т.е. человек создает юридическую структуру, которая принадлежит ему и которой принадлежат доли в проинвестированных компаниях. Создается бренд, иногда формируется небольшая команда, но по факту, от One LP fund их отличает только размер сделок.
Венчурные подразделения компаний. Компании, которые формируют подразделения, которые в лучшем случае делают портфельные инвестиции, но чаще выступают стратегами.
Структуры, которые синдицируют сделки ангелов. Это достаточно системный подход, но все равно не то.
Структуры, которые занимаются структурированием отдельных сделок и это не инвестирование, а investment banking, investment brokerage или консалтинг.
Чем классический фонд отличается от вышеперечисленного? Тем, что инвесторы фонда не сильно влияют на принятие решений управляющими фондами. Вот таких инвесторов у нас в стране практически нет. Поэтому и классических фондов нет.

На рынке сейчас есть две структуры, которые пытаются сформировать полноценный фонд и продвинулись в этом:

1) У самого активного фонда в силу тех или иных причин не получается сформировать полноценный классический фонд именно из-за нежелания локальных олигархов вкладывать в отрасль, а также из-за опасений со стороны иностранных классических LP нести страновые риски. В результате фонд на данный момент наполнен фактически теми же игроками отрасли, что не позволяет их рассматривать как классические LP, которые полностью делегировали принятие инвестиционных решений.

2) Наша команда формирует квазивенчурный фонд. Мы все-таки опираемся на людей с экспертизой, которые принимают активное участие (как деньгами, так и экспертизой со связями) в наших портфельных компаниях. Их мотив — не только и не столько доходность фонда, сколько доступ к нашим проектам, экспертизе и нетворку.

В этом плане у нас фильтр с двух сторон: с одной строны, многие потенциальные инвесторы не разделяют нашу стратегию (наш preseed-фонд работает в зоне максимальных рисков — мы инвестируем от уровня идеи), с другой стороны, мы выставляем достаточно высокие требования к инвесторам, которые могут инвестировать в наш фонд и коинвестировать с нами.

Все остальные существующие инвесторы в большей степени относятся к перечисленному выше списку. Они делают большое дело, наполняя отрасль деньгами. Но тут та же проблема, когда количество денег не переходит в качество, а высокая экспертиза владельцев таких денег не позволяет отчуждать функцию принятия инвестицинных решений и передавать ее третьим лицам.

За последние 4 года я видел 6 попыток создать классический фонд, три группы людей с экспертизой сейчас пытаются сформировать фонды размером от $15 млн до $50 млн. Одна из украинских ФПГ пытается создать достаточно мощное Venture Arm. Но пока дальше стратегий и переговоров дело не идет. Более того, эти попытки распыляют между собой небольшое количество капитала, доступного на рынке, где на данном этапе развития нужна скорее консолидация, чем пусть здоровая, но конкуренция. Но «два украинца — три гетьмана», искать компромиссы и объединяться на рынке очень сложно. К сожалению.

Все классические венчурные фонды, которые инвестируют в украинские стартапы, имеют иностранное происхождение — Европа, США, Россия (на эти три региона приходится 80%, скажем так, «интереса к украинским стартапам»), 20% — это Израиль, Ближний Восток, Азия и даже фонды из Латинской Америки посматривают на нашу страну.

Пока наши олигархи не будут инвестировать в нашу отрасль через профессиональные команды, доверяя им, мы не перейдем на следущий уровень.

Есть две причины такой ситуации и на обе из них мы (участники отрасли) влиять не можем.

Первая: иностранные инвесторы не готовы вкладываться в нашу экономику, а тем более в высокорисковые активы, складывая отраслевые риски со страновыми. LP, которые традиционно инвестируют в фонды в нашей части мира (например, EBRD, WB, FC и другие источники окологосударственного финансирования), не будут вкладываться в нашу страну, пока тут не пойдут реформы и экономика не оживет (очень хочу ошибаться, но мне проще поверить в то, что они изменят свои полиси, чем в то, что у нас пойдут реформы).

Это смешанное экономическо-политическое решение (с одной стороны, они смотрят на руководство страны и их действия, с другой стороны — на формальные рейтинги, определяющие инвестиционную привлекательность, которые все-таки есть результат действий нашего высшего руководства). Пенсионные фонды и family offices не готовы вкладываться с такими страновыми рисками вообще (хотя они делают точечные сделки).

Вторая причина состоит из двух частей и она касается локальных денег. Первая часть состоит в том, что локальная экономика переживает, мягко говоря, непростые времена и все наши ФПГ сейчас в находятся в режиме жесткой экономии, сокращают внутренние инвестиции и ожидать, что они будут вкладывать «лишние деньги» в венчурную историю, где высокие риски, не приходится. «Лишних денег» сейчас на рынке практически нет.

С другой стороны, у нас есть 5 ФПГ, которые рассматривают инвестиции (в том числе институциональные) в хайтек как часть стратегии. Но даже тут украинский рынок проигрывает.

На незрелом рынке, несмотря на то, что тут есть уникальные возможности, новичкам не место. Если к страновым и отраслевым рискам добавить риски отсутствия опыта и правил игры, то такие инвестиции превращаются в рулетку. Скорее русскую рулетку.

Именно поэтому 5 украинских ФПГ ищут (и находят) возможности вкладываться в иностранные фонды, работающие на зрелых рынках, в качестве LP или «Sophisticated LP». Каждый месяц в Украину прилетают управляющие европейскими и американскими фондами на переговоры о возможности привлечения денег в фонд (за последние два года мы организовали три таких визита, один из которых закончился инвестицией в фонд). Ну и опять деньги проходят мимо украинского рынка.

Я оцениваю сумму инвестиций со стороны украинских ФПГ в венчурную отрасль как $70-100 млн за последние 5 лет (не секрет, что украинские деньги были в Facebook, Twitter, Alibaba и нескольких других хороших и громких сделках). Уверен, что мои оценки занижены.

То, что я читаю для наших топов практически раз в неделю лекции или семинары на тему инновационного бизнеса, с одной стороны, радует (интерес есть), но нет как глубокого понимания, так и желания тратить на эту отрасль сколько-нибудь серьезное внимание, я не говорю про деньги.

Один из способов решения этой проблемы я вижу через тесное сотрудничество игроков нашей отрасли, государственных структур, иностранных классических LP.

Я знаю о нескольких инициативах со стороны европейских венчурных структур с мандатом на Украину, которые готовы сделать фокус на нашей стране при условии вхождения в них капитала украинского происхождения в качестве LP, они получили коммитменты от государственных и окологосударственных структур. В двух таких инициативах мы участвуем, но опять же, в этих проектах скорее востребован наш опыт и нетворк в Европе, чем наша роль в украинской экосистеме.

Из положительного надо отметить, что украинский (под украинским я понимаю, как наши крупные корпорации, так и глобальные, которые ведут операции в Украине) enterprise активно интересуется экосистемой технологического предпринимательства.

Это объясняется двумя факторами: в Европе и США это становится мейнстримом и некоторые наши подразделения корпораций просто продолжают европейские программы у нас. Более сообразительные видят в рынке технологий и инновационных бизнес-моделей угрозу и пытаются получить определенные преимущества. Но все равно, это капля в море, которая управляется людьми, которые очень плохо понимают, как работает отрасль и инновационная экономика, и имеют корпоративную ДНК.

По итогу я вижу единственную стратегию для украинских стартапов — поднимать раунд А в Европе или США. Инвестируя в украинские стартапы, иностранные инвесторы хотят увидеть украинского коинвестора, а по факту у нас он сейчас один и капасити у него — несколько сделок в год. Иностранный фонд, который готов входить без коинвестора на этой стадии, тоже только один.

А поднимать деньги в Европе или США могут только местные компании. А значит, до сих пор стратегия фандрайзинга через перенос компании (ну, может, за исключением офиса разработки) в другую географию — это самая эффективная стратегия до того момента, пока у нас не появятся ну хотя бы три локальных классических фонда. Как бы это ни было грустно.

Эту картинку я вижу из своего подвала. Такие дела…