AIN: «Это Кремниевая долина. Фальшивая, корыстная и лицемерная». Колонка продакт-менеджера Google

4 марта 2019

Глория Лиу — о том, почему она не хочет жить в Кремниевой долине.

Мне повезло – я живу в Кремниевой долине. Здесь я родилась, здесь выросла и теперь работаю продакт-менеджером в Google. Погода очаровательна, преступность низкая, школы хорошо финансируются. У взрослых денежные работы, а у детей – неисчерпаемые ресурсы. Люди поглощают суширитто по $15 и кофе Blue Bottle по $6, а улицы кишат самоуправляемыми автомобилями и Tesla.

Это территория возможностей. Многие желторотые выпускники, только-только выпустившиеся из колледжа, в том числе и я сама, с ходу зарабатывают шестизначные суммы, плюс эквити, плюс бонусы, и все это сверху посыпано “плюшками”. У меня на работе неограниченная бесплатная еда – три полноценных меню в день и столько снеков, сколько душа пожелает. Есть прачечная и парикмахерская. Даже боулинг и стена для боулдеринга.

Это Кремниевая долина. Ну кто не захочет тут жить?

Когда я училась в шестом классе, за шесть месяцев четыре ученика соседней школы погибли, прыгнув под поезд. Когда я училась в старшей школе, одноклассница, с которой я часто ходила в библиотеку, покончила с собой. В выпускном классе почти у каждого из моих одноклассников был репетитор, некоторые платили по $400 в час, чтобы им редактировали эссе, а иногда – писали вместо них.

Мои одноклассники плакали, получив 5- за тест, меньше 100 лайков под аватаркой и над неудавшимся поступлением в Гарвард (признаюсь, из-за этого плакала и я). Минимум раз в неделю они не спали ночами, чтобы успеть на семь подготовительных занятий к колледжу, 7 внеклассных активностей, голодали, чтобы вписываться в круг “популярных” детей, воровали деньги у родителей, чтобы купить брендовую одежду, и развивали в себе психические расстройства, которые до сих пор мучают их, спустя годы после школы.

Это Кремниевая долина.

За все 4 года, которые я училась в старшей школе на 1300 детей, у нас было всего три темнокожих студента и около десятка латиноамериканских. На моем этаже на работе, в компании, которая вкладывает кучу ресурсов в разнообразие и инклюзию, нет ни одного темнокожего или латиноамериканского сотрудника. В 2017 году из всех технических специалистов, которых наняли в Google, афроамериканцев было 2%, латиноамериканцев 3%, и 25% – женщины. Статистика по менеджменту высшего звена еще менее утешительна, а если взять цифры в общем по Долине – то и подавно.

Недостаток разнообразия касается не только работы – это заметно во всех сферах жизни. Все носят Patagonia и North Face, у каждого из ушей торчат AirPods и все ездят на озеро Тахо по выходным. И все время болтают об одном и том же: стартапы, блокчейн, машинное обучение и стартапы с блокчейном и машинным обучением.

Это Кремниевая долина.

В моем либеральном колледже искусств разговоры были другие – начиная от британской литературы и заканчивая государственной политикой по отношению к моральной философии и социально-экономическому неравенству. Сравним это с моей программой по продакт-менеджменту, состоящей из новоиспеченных выпускников, где даже отвлеченные разговоры вращались вокруг технологий – будь-то горячие сплетни про новенького VP, обсуждения того, как получить повышение с уровня 3 сразу на уровень 5 всего за 22 месяца или где топовые ангелы-инвесторы пьют пиво по четвергам (и да, в Кремниевой долине тоже есть проблемы с алкоголем и наркотиками).

Попытки перевести разговор на социально-значимые темы встречают со скучающим лицом и быстро заворачивают. Например, мы с другом увлеклись темой климата, ведь это большая проблема. Мы говорили об ухудшении качества воздуха в свете лесных пожаров, которые опустошили 150 000 акров в Северной Калифорнии, и сетуя на то, что в Google все еще используют пластиковые бутылки и рамки для кружек. Мы призывали коллег жертвовать деньги организациям по защите окружающей среды в рамках корпоративной благотворительной недели. И каждый раз в ответ получали молчание.

В Кремниевой долине мало кто считает тему изменения климата достаточно важной, чтобы о ней поговорить, а тем более поработать. Не та сфера, где есть “успех”. И совсем не та, где есть индустрия. Нет, деньги можно заработать, сменив зеленю кнопку на синюю, сделав еще одно приложение по доставке еды и придумав способ получить больше кликов на рекламу. Просто Долина и технологический мир так устроены.

Как сказал в интервью Bloomberg экс-управленец Facebook Джеффри Хаммербэйчер: “Лучшие умы моего поколения думают над тем, как заставить людей кликать на рекламу”.

Это Кремниевая Долина.

Дома продают по $2800 за квадратный фут. Концентрация бездомных в Сан-Франциско настолько высокая, что у нее есть собственная страница на «Википедии». И это не только в городе, и касается не только “необразованных людей”. В декабре 2018 года 4300 студентов государственного университета в Сан Хосе – около 13% всего ученического состава – признались, что сталкивались с проблемой жилья за последний год. По неравномерности доходов Сан-Франциско и Сан-Хосе входят в топ-10 городов Америки, и пропасть между бедными и богатыми растет.

В 2018 году в Сан-Франциско инициировали меру по борьбе с жилищным кризисом, получившую название Proposition C. Предлагалось поднять налоги для крупных бизнесов. В Salesforce и Ciscо инициативу поддержали, а Square, Stripe и Lyft выступили резко против.

Вы можете сказать, что в Долине много компаний, которые пекутся проблемами бедняков. У многих компаний есть ежегодные благотворительные кампании. В Google сотрудникам выделяют $400 на благотворительность в пользу одобренных организаций, вроде еды для бездомных или ночлежек. И хотя в Кремниевой долине люди жертвуют деньги, они в то же время жалуются на палаточные лагеря в городе, которые “портят вид”, они жалуются на тех людей, которым, как они заявляют, они помогают. За последние 10 лет в регионе было оформлено 2200 жалоб на бездомных в Сан-Франциско только на Хайд Стрит. И по данным из новостей, некоторых бездомных даже преследовали, чтобы вышвырнуть с района.

Это Кремниевая долина.

Она – мое все. Здесь живут мои родители. Сюда вернулись мои друзья и переехали друзья по колледжу. Здесь я впервые влюбилась и здесь мне разбили сердце.

А еще здесь одноклассники воровали мою домашку и подтасовывали результаты моих тестов. Здесь я наблюдала, как родители угрожают учителям за то, что те поставили их детям 4+, и как учителя угрожают центрам репетиторства за раздачу копий прошедших экзаменов. Здесь мои друзья резали себя, отравляли и даже убивали себя. Здесь знакомые пытались саботировать мои отношения, мои оценки и мою карьеру.

Здесь все вращается вокруг нетворкинга. Когда каждому от тебя что-нибудь нужно, и ты никогда не знаешь, когда человек тебя предаст, потому что ему нужно что-то еще от кого-нибудь другого.

Это мое все. Но Кремниевая долина больше не мой дом.

Я чувствую, что на меня влияет этот технологический пузырь. Что мой фокус смещается в сторону денег и карьеры вместо того, что на самом деле важно, и я вижу, что мне аплодируют за это и что благодаря этому я вписываюсь. Я чувствую, что становлюсь частью механизма.

Пока я здесь живу, я – отражение моего школьного опыта, и меня переполняют страдания и злоба. Проблема психического здоровья у школьников в Долине усугубляется. Я думаю о негативном влиянии социальных сетей на психику мою и моих друзей, и как мы страдали из-за них в старшей школе. Какая ирония – теперь они работают в Facebook.

Я слышала, что в любой паршивой ситуации у тебя есть три варианта: игнорировать, попытаться исправить или уйти. Я могла бы выбрать игнор, но это не приведет к переменам в лучшую сторону. Попытаться исправить – отличный вариант, когда есть хотя бы малейшая надежда на успех. Если же ты понимаешь, что ничего не изменится к лучшему или просто не знаешь, что делать – остается уйти. Так вот, я не знаю, что делать.

С тех пор, как я вернулась из колледжа в Долину, моя депрессия вернулась после четырехлетнего перерыва, а за ней тревожность, растущее разочарование в людях и фальшивых, корыстных, жаждущих статуса “друзей” и знакомых.

Поэтому я ухожу. Но я надеюсь, что однажды смогу вернуться. В другую Кремниевую долину. В которой заботятся о психическом здоровье учеников. В которой не просто стремятся к разнообразию, но в которой оно утвердилось как в людях, так и в их образе жизни, разговорах, интересах. В которой люди понимают, что их идеальная жизнь дорого обходится другим, и в которой стремятся помочь тем, кого обидели.

Но самое главное, я надеюсь вернуться в Кремниевую долину, где людям не наплевать на других. И где люди работают над тем, что действительно меняет мир к лучшему, даже если это не увеличивает количество кликов.